Последнее время тема городского облика почему-то вдруг стала невероятно актуальной — именно забота о нем, а вовсе не инфляция и уровень медицины и среднего образования, вывела в прошедшем году сотни людей на площади. Именно шаги по его улучшению новый мэр Москвы сделал одним из главных пунктов своей программы. Городская жизнь бурлит: бизнес-центры и элитное жилые комплексы продолжают расти как грибы, активисты Архнадзоры по-прежнему ложатся грудью под колеса бульдозеров, Собянин сносит и возводит по новому архитектурному проекту киоски с шаурмой — а что же социологи? Они тоже не отстают от тренда и даже придумали отдельную дисциплину — социологию городского пространства.
©van kranendonk
Для начала им пришлось определиться, чем же город отличается от деревни и почему заслуживает отдельного изучения. Очевидный ответ — размером — оказался статистически несостоятельным, так как численность населения, при которой деревня юридически превращается в город, различается от одной страны к другой.
Поэтому социологи решили определить город как сообщество, обладающее специфической формой социальности — увеличение общего числа взаимодействий между людьми при снижении количества личностных контактов. Грубо говоря, в течение жизни мы сталкиваемся с десятками тысяч людей — продавцами, водителями маршруток и ГИБДД-шниками — но воспринимаем их обезличенно, всего лишь как носителей определенных профессиональных ролей. В то время как наш деревенский сородич знаком всего-то с сотней соседей, зато знает о них все.
Вообще в социологии города борются 2 традиции — марксистская, рассматривающая городское пространство как поле борьбы капиталов, и неовеберианская. Марксисты исследуют городскую структуру как одновременно результат и источник конфликтов интересов различных групп влияния — девелоперов, властей, крупного бизнеса, рыночных сил и обычных граждан. В сферу научных интересов марксистов, например, попал бы процесс сегрегации и насильственного выселения коренных жителей из центра Москвы в Южное Бутово.
Неовеберианцы же стремятся по максимуму уйти от экономического редукционизму и все больше исследуют политическое измерение города и борьбу за власть. Ученые Джон Рекси Роберт Мур в 1960-е годы, придумали понятие «жилищных классов», альтернативное общепринятой системе стратификации общества по экономическому признаку на бедных, богатых и средний класс. По их мнению, житель хрущевки в Тушино, сталинки на Академической и Триумф-паласа могут работать в одной компании на одинаковых позициях и иметь примерно равное экономическое положение, но именно место их проживания становится главным фактором различий в городской среде.
Еще одно знаменитое изобретение социологии города — теория концентрических кругов, созданная теоретиком Чикагской школы Эрнестом Берджессом еще в 1920-х. Пространственная дифференциация города представляется в виде карты, похожей на круги, расходящиеся по воде. В центре мишени — деловой район с офисами, ресторанами и клубами, дальше — смешанная зона трущоб и этнических кварталов вокруг вокзалов, потом рабочие районы с промзонами вроде Южного порта или Нагатинского затона, потом жилая зона представителей среднего класса в примкадье и, наконец, загородные особняки элиты. Последователи Берджесса также скорректировали его теорию из расчета роли транспортных артерий, так как именно вдоль них вырастают новые промзоны и рабочие районы.
Кроме структуры городского пространства и стратификации горожан, социология города также изучает проблемы миграции и безработицы, городские субкультуры и стили жизни, отклоняющееся поведение и качество жизни горожан и городскую экологию — в общем все возможные социальные процессы. Единственная проблема социологии города состоит в самоопределении — ее сфера интересов все больше совпадает с общей социологией, так как доля городского населения в мире уже достигла 80% и продолжает расти.
theoryandpractice.ru
